Актер, ранее известный как Лиф Феникс, уже давно вышел из тени своего талантливого старшего брата с трагической судьбой, Ривера. Вернувшись к имени, данному ему при рождении, он самостоятельно построил впечатляющую карьеру, включая самые известные его работы - "Гладиатор", "Ярды", "Солдаты Буффало" и "Знаки". Сейчас он - главная звезда фильма Джеймса Мэнголда "Пройти по черте", он играет музыкальную легенду Джонни Кэша, и его исполнение уже породило массу слухов о возможной премии Оскар.

Итак, ты играешь Джонни Кэша - может, тогда и споешь нам?
Не думаю, что вы бы хотели этого! Да и вообще, я больше не пою. Классно было работать над всем этим, каждый день петь гаммы, укреплять голосовые связки, но сейчас я больше не могу изобразить даже обычную речь Джонни Кэша. Нет больше той силы, которая у меня была. Это все равно что если бы вы работали до упаду и дошли до полного изнеможения, когда уже не можешь поднять определенный вес. Твое тело просто-напросто не будет этого делать, и это очень странное чувство. Но если ты работаешь над этим, то совершенно неожиданно обнаруживаешь, что можешь взять те ноты, которые так долго тебе не давались.

Учитывая, какой известностью пользуется Джонни Кэш - должно быть немаловажно, что ты играешь роль, не просто копируя его...
В каждом фильме - независимо от того, реальный это персонаж или нет - ты создаешь понятие о своем персонаже, и что до меня, то я всегда начинаю с грубой копии. Ключевым моментом для меня было понять, почему он поступал так, как он поступал - в противоположность простому копированию типа "я буду двигаться, как он". Например, я заметил, что когда Джонни пел, то всегда поднимал голову. Я подумал, что эта типа такой забавный нервный тик, но когда я наблюдал за этим долгое время, я увидел, что он таким образом переводит дыхание, он делает вдох и продолжает петь. Вот так и я тоже начал учиться дышать во время пения. И это стало естественной частью моего испонения, а не мысли вроде "Так, сейчас я должен сделать это движение". Это вещи, которые ты решил для себя, поэтому не создается ощущения, что ты просто копируешь кого-то.

Ты до этого хоть иногда пел?
Для меня это было совершенно ново, я всегда любил музыку, но никогда ее не понимал, и у меня никогда не хватало терпения или решимости по-настоящему чему-нибудь научиться. Но я всегда хотел этого, мне нравилась сам идея, я слушал много музыки. Я пробовал, когда никого поблизости не было, подпевать записям моих любимых групп, но получалось отвратительно до невозможности.

Тебя не пугал тот факт, что ты играешь человека, настолько всеми любимого и обожаемого?
Конечно пугал, но я всегда это чувствую. Каждый раз, когда я снимаюсь в фильме, я читаю сценарий, и когда я решаю принять это предложение, у меня возникает непреодолимое чувство того, что я должен там сняться. И тогда я начинаю думать: "Как я сделаю это? Смогу ли я сделать все правильно?". Для меня это имеет очень большое значение, в этом смысле это не просто работа.

Ты сожалел, что не можешь лично поговорить с Джонни?
В каком-то смысле да, но мне повезло, ведь он написал две автобиографии. У меня были неизданные копии одной из них, и Джеймс Мэнголд очень тесно сотрудничал с Джонни долгое время в процессе подготовки проекта. Поэтому у меня не было чувства, что мне не хватает информации, что я полагался всегда только на свое воображение. Но я хотел бы какое-то время провести с Кэшем.

Но у тебя же была с ним короткая встреча, разве не так?
Да. Джеймс Грэй снимал Джона и Джун в студии когда они работали с музыкальным продюсером Риком Рубином. Я не в курсе, с чего вдруг было упомянуто мое имя, вроде как Джон говорил про "Гладиатора", и Джеймс сказал, что знает меня, а Джон сказал, что был бы рад встретиться со мной и пригласить меня на ужин. Когда я уходил, он остановил меня и сообщил, что ему нравится фильм "Гладиатор". Он рассказал, какую часть он любит больше всего, а потом процитировал диалог, самый садистский диалог, какой вы когда-либо слышали. А он от него был в восторге. В этом весь Джон.

оригинал статьи >>